Василий Гонебный: «В начале мы строили и ловили браконьеров!»

«До прихода в охотхозяйство «Красный Бор», где я, кстати, в штате с самого первого дня, 18 лет отработал лесником Лиснянского лесничества: пилили дрова, собирали шишки, заготавливали лес.

Сам-то я родом из деревни Чернооки, а когда женился, переехал жить и работать сюда, в Лисно. Собирая здесь грибы, исходил все стежки-дорожки: и лес знал, как свои пять пальцев.

Спросите, чем занимались в охотхозяйстве в самом начале? Да многим! Строили, охраняли. И рыбу ловили, и браконьеров. Пока здесь не было порядка, последние жили безбоязненно и безнаказанно. Одного только Липского – был такой «деятель»! – три раза ловили, у него оказалась группа по зрению, линзы в очках толщиной с палец – повезло, что нас не пострелял…

Браконьеров поначалу было очень много, в основном все из местных. Их сетки мы снимали километрами. Иногда приходилось и милицию подключать. Раньше законы были мягче, это теперь они строгие. Но с того момента, как здесь появился Николай Николаевич Воробей и было создано охотхозяйство, понадобилось три года, чтобы все браконьеры поняли: делать в наших лесах им больше нечего, теперь не забалуешь.

График вначале был таким: с утра отдыхаем, с обеда работаем. Вечером – в рейд, каждый на определенную территорию. До обеда отсыпаемся, потом занимаемся хозработами – и по новой!

Зверя раньше в этих угодьях было мало. Весь был выбит в восьмидесятые годы, до нашего прихода в лесу стреляли все, что шевелится. Поэтому у нас был строгий закон: по лосихе вообще не стрелять и свиноматок не трогать. Была охотничья бригада, охотились загонным методом лет пять, потом такую охоту запретили, чтобы не разгонять и не пугать зверя. Вспоминая те времена, замечу, что мне было неинтересно стоять на номере, я всегда шел загонщиком.

Короче, кормили, охраняли, завозили новых животных – в итоге и получился наш сегодняшний «Красный Бор». Столько сюда вложено средств и души! Строили постоянно: и навесы, и вышки, и подкормочные площадки. Сейчас профессиональные строители этим занимаются, а вначале только мы-то и делали, больше некому было. Да и техника сегодня совсем уже другая! Любо-дорого посмотреть!

Сегодня я занимаюсь, помимо прочего, подкормкой, мой обход как раз там, где расположены вольеры для передержки. Животные уже узнают и технику, и звуки, и запахи – и бегут ко мне навстречу, как к родному. Можно покормить их даже из ведра. 

Или, например, сыплю им корм с одной стороны, а они уже выстроились с другой.

А вот к посторонним относятся с опаской. 

Основная масса зубров и оленей, выпущенных из вольера, все равно держится неподалеку. На лето, конечно же, расходятся-разбредаются, а голодной зимой подтягиваются за едой.

Этот вольер, кстати говоря, второй по счету, расположенный на данном месте, первый был с деревянными столбиками, остро заточенными, как карандаши. Между ними натянута сетка-рабица, а поверху шли жерди. По площади он был большим, больше, чем сегодня: захватывал кусок леса за торфяником. Работали у нас два оленевода, и пчел еще разводили. Потом приняли решение, что каждый егерь занимается подкормкой животных в своем обходе – и я стал их кормить.

Если попытаться охарактеризовать моих «питомцев», то самые безобидные из них – зубры, они более самостоятельные, олени – самые нахальные, ходят сзади, не отмахнуться, а лани, если честно, мне особого доверия не внушают. Прыгают как-то не по-настоящему… Хрупкие с виду. Если не подкармливать ланей в большой снег, то наши зимы для них, думаю, суровое испытание.

Машины хозяйства я знаю, могу определить по следу, кто и куда ехал. Сегодня утром, например, видел, что по моей территории проехал или Николай Бенделиков, или Николай Николаевич Воробей.

Николай Николаевич, кстати, перво-наперво любит дисциплину и порядок, он постоянно мой обход контролирует, пересекаемся с ним часто. И правильно, одобряю! Если не в строгости, то и не будет толку. Не будь его такого отношения к нам, не было бы и настоящего «Красного Бора»…

Январь 2018

Записала Наталья Плыткевич