От Селявы до Кривого: руины церквей и природная изысканность

Суббота, солнце, весна.

Разве может в такой день краеведческий фотограф отдыхать?

Конечно, нет! Нужно работать, но где?

До последнего момента не могу определиться с конкретным маршрутом. Понимаю, что нужно что-то круговое, чтобы вечером вернуться домой – в воскресенье по прогнозам будет дождь, так что нет смысла ночевать где-то далеко. Кроме того, желательно сразу определиться с объектами съемки: в такое время года лучше всего будут смотреться озера, на которых еще держится лед, а снег вокруг уже растаял.

Выбираю главной целью свое любимое озеро с островом-сердцем. Оно находится в Ушачском районе, маршрут планирую через Черею, чтобы сфотографировать те озера, которые у нас еще не представлены на сайте, ну и попутно – архитектурные памятники.

Утром погода идеальная, но до Крупок ничего интересного нет. В Крупках пару минут трачу на костел, усадебный дом Святских и отправляюсь в сторону заказника «Селява».

Озеро Селява я уже снимал неоднократно, оцениваю весенний вариант – не впечатляет. Еду дальше.

Здание, которое когда-то было усадьбой Красницких в деревне Язбы, находится в ужасном состоянии. В советское время надстроили второй этаж, в нем находился профилакторий Минского педагогического университета. Сейчас все это в заброшенном состоянии.

Остатки деревянной церкви в Колоднице. Мимо них тоже проехать никак не могу, так как на «Планете Беларусь» должны быть представлены все достопримечательности. Пока знаю только то, что церковь была построена в 1892 году, но вполне возможно, что в Колоднице происходили какие-то интересные события. Мы создали для всех деревень Беларуси детальные страницы, где можно размещать исторические тексты, архивные и современные фотографии.

Городище в Черее, фотографировал эту деревню несколько раз, но сейчас уделяю внимание тем объектам, которые в кадр не попадали, но должны быть у нас на сайте.

Удивительно, но и на этот раз не получилось выполнить задуманное – я элементарно не смог добраться до кладбища в Черее, чтобы сфотографировать остатки склепа последних владельцев местечка. Сначала застрял на окраине деревни – перепутал улицы и не смог развернуться. Земля оттаяла, колеса провалились. Полтора часа сражался, а помочь было некому – единственный обладатель трактора в Мерее уже выпил и за руль не мог сесть. Пришлось использовать подручные средства, спасибо хорошей дачнице, которая поделилась кирпичами и дала лопату с топором.

Потом между мною и кладбищем оказалась похоронная процессия. Она шла медленно, и я пожалел тратить время, поехал дальше по запланированному маршруту.

А вот озеро Черейское, как всегда, было великолепным.

Каждый раз отмечаю, что у этого места какая-то особая аура. Не зря оно полюбилось минчанам, не зря здесь проходит фестиваль, создаются скульптурные композиции, строятся необычные дома.

Но отъезжаешь всего один километр от Белой церкви, и видишь обычную для этого времени года картинку.

Сколько ни говорят специалисты, что весенние палы приносят вред, наш народ никаких увещеваний слышать не хочет.

А для краеведческого фотографа пожар в поле – еще одна возможность поискать образы родной земли.

Не апокалипсис, конечно, но что-то страшненькое просматривается. Правда?

После горящей то тут, то там травы как-то очень естественно воспринимается обилие руин церквей и бывших дворцов. Честно говоря, за последние годы отвык уже как-то от такого запустения: многие храмы восстановлены, какие-то исчезли навсегда, а вот в Крупском, Чашникском и Бешенковичском районах в качестве достопримечательностей у нас будут именно руины…

Церковь Николая Чудотворца в деревне Браздецкая Слобода.

Церковь Покрова Святой Богородицы в Мартиново.

Вот эта кирпичная колонна, на которой аисты построили гнездо – все, что осталось от дворца Володковичей в Иванске, владевших значительной частью нынешнего Чашникского района. Когда-то в дворце находилась богатейшая коллекция картин, фарфора, серебряной посуды, слуцких поясов. Здесь хранились семейный архив, старопечатные книги, письма Марии Мнишек Лжедмитрию, документы Барбары Радзивилл, короля Сигизмунда Августа, Стефана Батория и других видных деятелей Речи Посполитой и Великого княжества Литовского. Все исчезло после революции.

Про эти места можно было бы написать книгу и снять художественный фильм.

Как в 1922 году сюда приехали четыре семьи красных партизан из Сибири и создали на месте имения первую коммуну. Как их в штыки приняли местные жители, коммунары днем и ночью ходили с оружием и спали по очереди. Как сюда прибыл первый в Чашникском районе трактор, и бедняки начали вступать в коммуну…

Бывшее поместье в деревне Двор Низголово также производит удручающее впечатление.

Там меня впечатлил короткий диалог среди остатков парка.

– Оппозиция?

Вопрос задал мужчина на велосипеде, когда я вышел из машины и начал фотографировать маленького обшарпанного Володю Ульянова.

– А почему вы так решили?

– Потому что снимаете самое плохое!

– Мы снимаем все интересное. А вы за кого?

– Не скажу.

– Почему? Меня же в оппозиционеры записали...

– Не скажу, потому что не знаю, кто вы...

Чуть позже мужчина все-таки высказал свое мнение, что убрал бы все эти скульптуры и памятники, так как революция ничего хорошего людям не дала.

В другой деревне, в которую я еле продрался по развязшей от растаявшего снега дороге, и на мой вопрос: где находится каменный крест, женщина недоуменно пожала плечами, а потом сказала:

– Ну, и гразная у вас машына, нельга памыть?

– Так у вас дороги такие!

– Дароги у нас нармальныя!

Да уж, нормальные, когда в межсезонье проехать проблематично, когда едешь по деревне и ощущаешь себя в Чернобыльской зоне, видя множество заброшенных и заросших домов.

Думаю, между разрушенными церквями и пустующими деревнями есть прямая связь. И боюсь, что во многих местах ничего уже исправить нельзя...

Но у нас осталась настоящая дикая природа.

Я все-таки доехал до своего озера и сфотографировал заледеневшее сердце.

А еще красивейшее озеро Кривое.

Но самое главное – мне удалось создать образ нынешнего времени. Этот островок – наша Беларусь в бушующем ледяном море. Мы можем перевернуться и погибнуть. Но, думаю, этого не случится. Бывали времена и похуже. Но мы выжили!