«Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад»

Взяться за тему о мифах и легендах новейшего времени меня побудил спор о волке, разгоревшийся на одном из семинаров на тему охоты и охотничьего хозяйства.

Какой-то участник отчитывался о случаях нападения серых хищников на домашнюю скотину в подконтрольном ему районе. Статистику он приводил по-настоящему тревожную, пока кто-то не спросил: основываясь на каких данных, дескать, докладчик приводит эти ужасные цифры.

Оказалось, все просто: эти пугающие числа докладчик воспроизводит, основываясь на опросах сельских жителей и начальствующего колхозно-совхозного контингента. На осторожно высказанное недоуменное замечание одного из присутствующих докладчик, как ему показалось, резонно ответил: «На каком основании мы будем ставить под сомнение то, что нам говорят люди?»

– По-вашему, людям не нужно верить? – спросил докладчик у оппонента.

Я не помню, что ему ответили, поэтому выскажусь здесь. Именно так: рассказам людей, во всяком случае, касающимся зоологии и исторических событий, верить нельзя. Вот – подчистую нельзя! Впрочем, сейчас расскажу подробно.

Ну коль мы уж начали с волков, то продолжим. Лет пять назад в угодьях Молодечненского района был добыт волк. Событие, казалось бы, ординарное, но для охотников района это был хороший повод поговорить. А все потому, что волки в округе были достаточно редким явлением. Никто добытого зверя не взвешивал, но сфотографировать, конечно, сфотографировали. Тем более что зверь – а это был кобель – оказался приличных размеров, и, если ориентироваться по фото и сравнить с рядом стоящим охотником, было в нем килограммов 50, не меньше.

И тут самое время залезть в интернетовские биологические справочники и посмотреть размеры серого волка. Вид это весьма пластичен и вариативен. Водится он от Заполярья до области влажных тропических лесов; от гор и тундры до полупустынь, степей и тайги. Размеры зверя зависят от местности проживания и составляют от 30 до 85 килограммов. Самые большие волки живут в полярных областях Северной Америки. Пишут, что вес самого большого добытого волка в мире чуть превышал 90 кг.

Но вернемся в Молодечненский район. Обсуждение добытого волка шло пару месяцев. В первую неделю его вес подрос совсем ненамного и дотянул до жалких 70 килограммов – это я сам как-то слышал, сидя за рюмкой водки в теплой компании. Через некоторое время очень известный в узких кругах охотник по имени Петя рассказал уже о 90-килограммовом хищнике, который взял его шурин. Долго ли, коротко ли, вес волка постепенно дошел до центнера и легко перевалил через эту планку. Лично мне, как охотничьему журналисту, из уст нескольких вполне приличных людей удалось услышать о 120-килограммовом хищнике. А один начальник даже на полном серьёзе пенял: «Вот о чем нужно писать, это ж рекорд!»

То есть, как можно заметить,  размеры волков растут легко и непринужденно. Количество добытых зверей увеличивается от рюмки к рюмке не менее стремительно.

Однажды я поехал в командировку в одно хозяйство, находящееся в непосредственной близости с Березинским заповедником. По слухам, там сложилась патовая ситуация с волками – они  одного за другим валили телят и овец и даже приходили в деревню и воровали собак. Что меня более всего поразило: все рассказчики, как один, поминали нескольких собак, которых на близлежащих хуторах утащили «вместе с будкой». А «два гады таму» на лесной дороге волки загнали скотника на столб и продержали так бедолагу до самого утра. А спас его, дескать, водитель проезжавшего трактора, увидев который, волки разбежались.

И тут я сказал: «Стоп! Хватит базарить, поехали!»

– Куда поехали? – поинтересовались охотовед и его товарищи.

– Как куда? Мне нужно: 1. Поговорить со всеми потерпевшими и особенно с хозяевами телят и овец, а также с тем скотником, который сидел на столбе, или хотя бы с трактористом, что спас бедолагу. 2. Сфотографировать будки, вернее, места, где они стояли. Те самые будки, что были украдены вместе с собаками.

В общем, по странному стечению обстоятельств, вышло так, что ни с кем поговорить и ничего сфотографировать мне не удалось. Как-то не получилось. На каком именно хуторе все это произошло, никто точно вспомнить не смог. А скотник тот куда-то ухал (мабыць, у Полацак?), тракторист давно уволился. Ну и так далее.

Нужно отдать должное всем этим рассказчикам: никто из них не лгал! Они просто пересказывали ранее услышанное ну и, возможно, ради красоты добавляли какую-то свою детальку. За год из одних этих деталек рождается такой лес ахинеи, за которой вообще не видно первоисточника. Так 50-килограммовый добытый волк превращается в 120-килограммового монстра. Таким же образом обглоданный собачий труп, найденный на опушке леса, превращается сначала в задранную волками собаку; затем, собаку, задранную волками у деревни; потом собаку, задранную волками прямо в деревне; потом «собаку, которую унесли прямо с привязи», ну, а затем в собаку, «которую волк унес вместе с будкой».

А давайте-ка вспомним, уважаемый читатель, про ту «почтальонку» или «доярку», которая в 1960-е годы возвращалась поздно вечером домой, а утром обнаружили только ее ноги в ботах или в валенках. Знакомая история? Разумеется, ее вам расскажут почти в любой белорусской, украинской или российской деревне. Эти ноги в ботиках – апогей тех рассказов, что напридумывали люди про волка и которые не перестают повторять.

При этом последнее официально зафиксированное нападение волка на человека как на добычу (это очень важная оговорка – здесь не идет речь о зверях, больных бешенством) зафиксировано в СССР в 60-х годах прошлого века, впрочем, довольно достоверный и свежий случай из Ростовской области, когда волк-калека напал на пасечника, приводит «Российская охотничья газета».

Вообще, зоологические познания белорусского сельского жителя совершенно дики, а в нелепости своей смешны, но вместе с тем незыблемы. Я уже устал доказывать своей родне, что никакого вреда, кроме большой пользы, жабы на огороде не принесут. Что питаются эти жабы не клубникой и огурцами (!), а слизняками и прочими недругами огорода, помогая крестьянину бороться с этими вредителями.

Сложно объяснить очень многим обывателям, что не нужно убивать встретившихся в лесу змей. Ну и так далее.

Схему, по которой растут и множатся совершенно дикие байки, не имеющие ничего общего с реальным положением вещей (кроме, пожалуй, действующего лица), я худо-бедно описал. Что из этого выходит? А выходит из этого все что угодно, кроме того, что было в действительности. Вот исторический пример, всего один, который первым вспомнился:

Помните байку про Марию Антуанетту? Ну ту, где она на сообщение, что у народа в Париже нет хлеба, сказала, что пусть, дескать, «едят пирожные». На самом деле все было не так. Королева всего-навсего своим решением установила минимальную цену на хлеб, повелев лучшие сорта хлеба (и пирожные тоже) продавать по самой низкой, фиксированной цене. Это было сделано, чтобы хлеботорговцам было выгодно выпускать много дешевого хлеба, а не круассаны.

Фразу королевы вывернули и извратили до неузнаваемости. Как так получилось? Как и с волками, о которых сказано выше: один соврал, второй не разобрал.

И коль уж мы тронули историю, давайте продолжим о белорусских местных байках, так или иначе связанных с интереснейшей историей нашего края.

В силу работы и многочисленных увлечений мне приходится много ездить по Беларуси и слушать местные байки. Много слушать. И среди всех этих рассказов выделяется несколько повторяющихся. Как правило, чем драматичнее или трогательнее сюжет, тем менее правдоподобна байка. Итак, вот несколько наиболее часто встречающихся:

1. Утонувший танк. Иногда это самолет, лежащий в местном озере или болоте со времен Второй мировой войны. Практически в любой деревне, если недалеко есть озеро, вам расскажут про боевую технику – чаще всего немецкий танк «Тигр», с башни которого рассказчик лично нырял в детстве. Лично нырял. На вопрос, где же этот танк сейчас, отвечают – знамо где: засосало. Кстати, засасывающее дно или болото – это настолько распространенная байка, настолько глубоко вбитая в наши светлые головы, что с ней никто никогда не спорит. Так вот, дорогой читатель, болото не засасывает, ил тоже никого не сосет. И в болото, и в ил можно провалиться, в трясине и в зыбучих песках можно утонуть. Если предмет падает в ил или трясину, то под воздействием гравитации он опускается до дна (до материка) – и на этом все. Если ил плотный и вязкий, то опускаться предмет может несколько дней, но не пару десятилетий. В чистых реках, с небольшим количеством ила и сапропеля гребные суда, утонувшие несколько столетий назад, спокойно лежат на дне, лишь прикрытые новыми наслоениями оседающей на дно органики.
   То есть коли танк был, то исчезнуть он мог только если его оттуда эвакуировали.
2. Утонувшая церковь. Если в деревне есть рукотворный прудик-сажалка – правильной геометрической формы, скажем, круглой или прямоугольной, то вам непременно скажут, что на этом месте еще сто лет назад стояла небольшая церквушка. А потом она вдруг неожиданно, ни с того, ни с сего, «ухнула» под землю, вместе с попом и его кадилом. А на месте ее, стало быть, и образовалась вот эта самая сажалка. Простой человек расскажет эту историю незатейливо – примерно так, как я ее и описал, ну, а местный учитель, агроном или еще кто-то с высшим образованием непременно ввернет что-нибудь про карстовые полости в земле и подводные водотоки. Когда этим людям пытаешься показать карты этих мест более чем столетней давности, на которых не обозначено никакой церкви или даже простой каплички, они ничего не слышат и не видят. С байками и местными легендами люди предпочитают не расставаться. «Старики говорили – они врать не будут, что ты мне свою карту тычешь».
3. Французские (шведские) курганы. Одна из любимых белорусских народных баек. И почва под этой легендой есть неплохая – и шведский король Карл XII со своим войском, и Великая армия Бонапарта, а также многие другие, знатно наследившие на белорусской земле. Они оставили здесь материальные следы своего пребывания и многочисленные могилы своих солдат.
   Ну и вот. Нередко наши селяне нерукотворные и тем более рукотворные холмы и курганы называют «шведскими» или «французскими». Причем утверждается, что в них похоронены воины Наполеона или Карла и непременно вместе с награбленным добром. А романтически настроенные рассказчики нередко еще и добавят, что землю, из которой насыпали эти курганы, солдаты приносили издалека в киверах, касках и ранцах.
   Ну что здесь можно сказать… Ну не хоронили так солдат. Никто и никогда их так не хоронил. Как же их погребали? Если по-хорошему, то в неглубоких братских могилах после отпевания на скорую руку. Но чаще получалось «по-плохому» – в придорожных канавах, чуть присыпанными грязью и предварительно обобранными до нитки. Какое уж тут злато-сребро... Но нет! Люди верили, верят и верить будут.
   «Ну это же очень древние курганы», – часто недоумевают собеседники. Конечно, древние! Это курганы IХ–XII вв. И захоронены в них предки современных белорусов – балты и славяне. Только не нужно пытаться тревожить их покой, ничего в этих курганов ценного нет, кроме пригоршни бусин, глиняных черепков, наконечников стрел или топорика.
   Кстати, по поводу Великой армии байки генерируют не только жители белорусских деревень, но и признанные ученые.
   Помню, будучи мальчишкой, с интересом читал статью в журнале «Химия и жизнь», где на полном серьезе утверждалось, что армию Наполеона «русский мороз буквально раздел». Дескать, оловянные пуговицы солдатских мундиров рассыпались из-за «оловянной чумы», которая превращает блестящий металл в аморфное и разваливающееся под руками «нечто». А «оловянная чума» поражает олово при минусовых температурах.
   Как же все было на самом деле? Во-первых, лишь кавалерия, полки легкой пехоты, обоз и еще некоторые подразделения имели оловянные пуговицы, у всех остальных они были бронзовыми; во-вторых, пуговицы не разваливались «под руками»: доказательствам тому служат многочисленные находки оловянных пуговиц любителями приборного поиска. Пуговицы эти пролежали в белорусской земле с 1812 года и остались не то чтобы как новенькие, но пришить их к мундиру и застегнуть до сих пор можно (взгляните на фото). В-третьих, пусть бы эти пуговицы даже рассыпались в хлам в течение пары часов. Неужели наполеоновские кирасиры, драгуны и егеря настолько беспомощны, что не могли ничего придумать, если бы вмиг потеряли все мундирные пуговицы?

Итак, что нужно для того, чтобы байки и легенды сочинялись, множились и жили веками? Чтобы в них верили? Необязательно. Главное, чтоб их часто пересказывали и каждый раз не забывали добавить малую толику новых подробностей.