Белорусский зубр: количественное наращивание поголовья закончено, пора заботиться о его качестве!

Не первый год информация о состоянии белорусских популяций европейского зубра кочует по страницам республиканских периодических изданий и новостным каналам отечественного телевидения. Правда, большинство статей и сюжетов ограничиваются натуралистическими заметками о путешествиях в места обитания диких стад и победными реляциями о достижении белорусским поголовьем лесных исполинов очередных количественных высот. 

В другой, параллельной реальности, давно вошедшей в нашу жизнь под названием «Интернет», сайты и страницы множества фирм и агентств, специализирующихся на охотничьих и туристических турах, пестрят объявлениями для своих потенциальных клиентов о возможности организации охот на зубра на просторах Беларуси. В ответ «зеленая» часть интернет-сообщества периодически выступает на защиту очередного бедолаги, чьей голове грозит незавидная перспектива украсить собой кабинет искателя экзотических трофеев. Я не сторонник бесполезного убийства животных. Но вместе с этим я прекрасно понимаю, что защита отдельной особи либо наращивание численности всего белорусского поголовья в случае с зубром отнюдь не являются тем краеугольным камнем, который послужит основой для успешного существования в нашей стране этого вида в будущем. 

Для лучшего понимания проблем, которые сопутствуют (а зачастую – препятствуют) работам по сохранению зубра в Беларуси, не помешает сделать короткий экскурс в историю его эволюционного становления как вида и в историю его спасения от вымирания в первой половине минувшего века. 

Часть 1. История вида 

Bison bonasus Linnaeus, или европейский зубр, называемый также беловежским, лесным либо равнинным зубром, упоминается в письменных источниках еще во времена Древней Греции. Впервые его описание дается в «Истории животного мира» Аристотеля. 

Палеонтологические находки предковых форм, современных подвидов, а также регулярное упоминание зубра в трудах древних и средневековых историков позволяют составить довольно подробную картину распространения как древнейших, так и современных представителей рода Bison (бизон) на европейско-азиатском континенте. По-видимому, общий предок современного зубра и американского бизона обитал в верхнеплиоценовый период на северо-востоке Китая, откуда расселение примитивных форм бизонов осуществлялось в нескольких направлениях – в Европу через Южный Прикаспий, Северное Причерноморье и Южную Украину, в Центральную Сибирь и на северо-восток азиатского континента в направлении Беренгийского перешейка, который был достигнут и преодолен в плейстоценовый период. По мере освоения территорий Северной Америки из предковых форм бизонов возник сохранившийся до нашего времени американский бизон (Bison bison). О его роли в восстановлении европейского зубра мы упомянем ниже. 

В позднем плейстоцене различные формы бизонов широко распространились по южной и центральной части европейского континента и проникли на большие территории Западной и Восточной Сибири. К началу рисского оледенения (около 230 тыс. лет назад) ареал рода Bison достигает наибольших размеров, охватывая огромные пространства в Европе, северной части Азии и Северной Америки. В конце вюрмского оледенения (30-20 тыс. лет тому назад) единый ареал разрывается на европейскую, восточно-сибирскую и северо-американскую части, а на расположенных между ними обширных территориях Западной Сибири происходит быстрое вымирание бизонов. Таким образом, к началу голоцена формируются три географически изолированные популяции, что приводит к появлению европейского зубра (Bison bonasus) и американского степного (Bison bison bison) и лесного (Bison bison athabascae) бизонов. По мере сокращения ареала зубра, на европейском континенте возникают три самостоятельные популяции, выделяемые большинством исследователей в отдельные подвиды – равнинный (литовский) зубр (Bison bonasus bonasus), населявший равнинные смешанные леса, кавказский зубр (Bison bonasus caucasicus), обитавший в предгорьях Казказа, Закавказья и Северного Ирана, и живший в пределах Карпат трансильванско-карпатский зубр (Bison bonasus hungarorum), полностью уничтоженный к 1750-м годам. 

По сведениям, которые можно почерпнуть у различных авторов, зубр на протяжении всего времени существования европейской цивилизации являлся для человека объектом активной охоты. Имеются этому и археологические подтверждения. Так, раскопки «мусорных ям» на месте городища старого Витебска, куда горожане сбрасывали ненужный хлам и кости съеденных животных, показали, что в отдельные слоях, относящихся к XIV – XV вв., остатки зубров составляли до 40-50% от общего количества остатков диких животных. 

По мере совершенствования методов охоты, появления новых типов оружия, сведения и фрагментации смешанных лесов на территории Европы, ареал равнинного зубра стал приобретать мозаичную структуру, а затем – стремительно сокращаться. К концу XVIII века он, подобно шагреневой коже, ужался до размера лесного массива Беловежской пущи. По приблизительным оценкам, обитать в этом последнем прибежище равнинного зубра могло не более тысячи животных. 

Не вызывает сомнения, что в скором времени зубр полностью исчез бы и из беловежских лесов. Но издревле за этой территорией установился статус лучшей охотничьей вотчины литовских князей, а в последующем – польских королей и русских царей. Еще с XV века здесь действовали лесоохранные законы, вводившие ограничения как на вырубку лесов, так и на добычу животных. А за зубром и вовсе установилось статус королевского зверя, что пусть и не исключало, но заметно ограничивало его браконьерскую добычу. 

Впрочем, существование зубра в XIX веке в Беловежской пуще было отнюдь не безоблачным. В пору наполеоновского нашествия и польского восстания 1830–1831 годов поголовье зверя заметно сокращалось. А во время восстания Кастуся Калиновского за один только 1863 год в пуще не досчитались 377 зубров. В целом, любые крупные неурядицы, происходившие в европейской истории XIX – XX веков, тотчас же сказывались на состоянии зубра. В периоды войн, восстаний, общественной нестабильности этот малочисленный вид постоянно балансировал на грани полного исчезновения. 

Со второй половины XIX века беловежский зубр становится объектом охотничьего внимания царских особ. Так, в октябре 1860 года царем Александром II и его свитой за два дня загонной охоты было убито 28 животных, а в декабре 1885 года на охоте, организованной в пуще для великих князей, было отстреляно 8 взрослых самцов. Следует отметить, что в эту пору для поддержания стабильной численности зубров проводилась зимняя подкормка животных, ужесточились охранные мероприятия. На площади в 800 десятин был создан зверинец, в котором помимо оленей, ланей, косуль и кабанов содержались и зубры. В отдельные годы их количество на огороженной территории зверинца превышало 40 особей. Основной его задачей было отнюдь не спасение зубра от полного вымирания, а гарантированное обеспечение дичью царских охот. И все же эта структура сыграла важную роль для выживания вида. Именно из зверинца, зачастую с личного разрешения русских царей, живые зубры в виде дара и в обмен на других животных поставлялись в различные зоопарки и зоосады Европы. Что позволило к моменту полного исчезновения вида в дикой природе сохранить в неволе несколько десятков особей. 

Судьбоносным для беловежского зубра стал совершенный в 1865 году обмен с графом Плессе четырех животных на благородных оленей и ланей. Зубры поступили в имение графа (ныне – местечко Пщина), располагавшееся в Восточной Силезии и долгое время разводились там в полной изоляции. Хотя длительное близкородственное скрещивание и сказалось на внешнем облике и состоянии животных, в 1920–1930 годах зубры из плесской популяции сыграли одну из ключевых ролей в восстановлении вида. 

Важно упомянуть, что за период существования зверинца в него дважды поступали зубры кавказского подвида. Первый, по кличке Казан, был отловлен теленком на Кавказе и в 1899 году привезен в Беловежскую пущу, где на протяжении нескольких лет содержался в вольере совместно с аборигенными зубрами. Не известно, участвовал ли он в размножении и оставил ли свои гены в беловежской популяции. Между зуброводами до сих пор ведется спор о вероятности этого. Второй, называвшийся Кавказом, поступил в зверинец в 1907 году и, не достигнув половой зрелости, был подарен царем Николаем II немецкому натуралисту Гагенбеку, имевшему собственный зоопарк в окрестностях Гамбурга. Здесь он прожил до 1922 года, после чего был передан в Бойтценбург в поместье графа Арнема. И в Гамбурге, и в Бойтценбурге у содержавшихся там же самок беловежского зубра рождались телята от Кавказа. Часть этого потомства была использована затем в селекционных работах по восстановлению вида. 

Решающими для беловежского зубра были годы Первой мировой войны и последовавший за немецкой оккупацией период хозяйственной разрухи и развала института административного управления. В первой половине 1915 года Беловежская пуща была занята немецкими войсками, которые, чтобы решить вопросы с продовольственным снабжением, начали массовое уничтожение дичи на ее территории. Не стали исключением и зубры, численность которых к 1918 году снизилась с 730 до 120 особей. После ухода немецких подразделений добивать зубров принялось местное население. Существует легенда, что последняя одиночная самка была убита в феврале 1921 года. Однако более достоверные данные свидетельствуют о том, что после апреля 1919 года вольноживущих зубров в Беловежской пуще не видели. 

В 1927 году на Северо-Восточном Кавказе браконьерами были добыты последние три особи кавказского подвида. 

Такова краткая история европейского зубра до его полного исчезновения в дикой природе. Тем, кому интересна более подробная информация, советую обратиться к трудам Брэма, Карцева, Кулагина, Кирикова и ознакомиться с коллективными монографиями «Кавказский зубр» (1940) и «Зубр. Морфология, систематика, эволюция, экологии» (1979). Все эти книги без труда можно разыскать на книжных сайтах в сети Интернет. 

Часть 2. История спасения 

История европейского зубра могла бы повторить историю тура, сумчатого волка, зебры квагги и многих других видов животных, исчезнувших по вине человека, если бы не усилия мирового сообщества по его возрождению. В 1923 году на I Международном конгрессе по охране природы, состоявшемся в Париже, польским ученым Яном Штольцманом был сделан доклад о необходимости спасения зубра как исчезающего вида. Результатом стало создание Международного общества по спасению зубра, развернувшего активную деятельность с первых же дней своего основания. В 1926 году его членами была проведена международная перепись, которая показала, что в зоосадах и зоопарках Западной Европы осталось всего 52 особи беловежского зубра. Причем часть из них имела примесь крови кавказского подвида. Заслуга общества заключалось в том, что ему удалось объединить усилия по восстановлению вида различных стран и частных владельцев. Фактически с этого времени в Европе начались племенные работы по зубру, а в Польше, Германии и Швеции были созданы первые специализированные зубропитомники. Некоторые зоосады улучшили условия содержании животных и стали ориентироваться на получение от них потомства. 

Поскольку численность чистокровных равнинных зубров была невелика, первоначальные селекционные работы на Западе проводились в нескольких направлениях. Телят получали от чистокровных беловежских зубров, от скрещивания чистокровных зубров с потомками Кавказа и от скрещивания зубров с различными породами крупного рогатого скота. В первом случае потомство обладало только генами равнинного беловежского зубра. Во втором получали животных, в генотипе которых присутствовали признаки как кавказского, так и равнинного подвида. При применении так называемого метода поглотительного скрещивания этого потомства с чистокровными беловежскими зубрами к пятому поколению добивались результата, когда доля «кавказской» крови снижалась до 6-7%. А при продолжении селекционных работ могла бы стать и вовсе незначительной. Скрещивание зубров с крупным рогатым скотом давало гибриды, в которых в разной степени закреплялись экстерьерные признаки обоих родителей. Применение для них поглотительного скрещивания отнюдь не гарантировало, что последующие поколения приобретут облик равнинного зубра. Со временем от использования крупного рогатого скота в селекционных работах по восстановлению зубров отказались, а все имевшиеся гибриды были либо изолированы, либо уничтожены. Независимо друг от друга начали развивать две линии разведения – линию чистокровных беловежских зубров и линию беловежско-кавказских зубров, унаследовавших малую толику крови Кавказа. 

Работы по спасению вида проводились и в СССР. Поскольку Советский Союз не располагал чистокровными самками европейского зубра репродуктивного возраста, то применялся только метод поглотительного скрещивания. С 1921 по 1939 год в зоопарке украинского заповедника «Аскания-Нова» осуществлялась гибридизация самцов беловежских зубров и самок американских бизонов. Полученных гибридных самок скрещивали с чистокровными быками. Гибриды четвертого-пятого поколений, имевшие 15/16 крови беловежских зубров, внешне были похожи на своих отцов. В племенных работах с 1934 года был задействован и бык, унаследовавший от своего предка на четверть кровь кавказского происхождения. 

Пять животных разной кровности по зубру из полученного в «Аскания-Нова» гибридного поколения были вывезены в 1940-х годах в Кавказский заповедник, где последующее их разведение осуществлялось «в себе», т. е. скрещивание проводилось только между членами группы и их потомками, по существу – между гибридными самцами и самками. В 1949 году в заповедник завезли приобретенных в Польше самцов зубров беловежско-кавказской линии, после чего племенные работы велись только с использованием этих животных и гибридных самок. Их потомство дало начало современной популяции кавказского зубра. Все гибридные самцы от размножения были отстранены и удалены из стада. 

Остальные зубробизоны, родившиеся в «Аскания-Нова», оказались в годы Великой Отечественной войны на оккупированной территории и были уничтожены. 

Основная проблема, с которой столкнулись советские и зарубежные специалисты, заключалась в малом количестве основателей, задействованных в селекционных работах по возрождению вида, а как следствие – в низком генетическом разнообразии получаемого потомства. Так, в Западной Европе смогли использовать в племенном воспроизводстве только 22 животных, вклад которых в общий генетический пул существующего в наши дни поголовья оказался неоднороден. Одни из них дали многочисленный приплод, другие же оставили после себя одного-двух потомков. Линия некоторых к нашим дням прервалась. По существу, родоначальниками всего современного поголовья европейского зубра являются 14 особей – 8 самок и 6 самцов, включая уже упомянутого ранее Кавказа. При этом беловежская линия разведения происходит от 5 основателей, беловежско-кавказская – от 12. 

Чем грозит в будущем виду его низкое генетическое разнообразие? В первую очередь – снижением адаптационного потенциала, определяющего устойчивость к действию негативных факторов, и потерей эволюционной пластичности. Сужается способность противостоять изменениям окружающей среды, воздействию возбудителей заболеваний, конкурировать с другими видами за жизненные ресурсы. Существенные нарушения происходят и на генетическом уровне – увеличивается количество летальных мутаций, повышается уровень инбридинга вплоть до достижения состояния инбредной депрессии отдельными группировками. Ситуация с зубром усложняется тем, что все современное поголовье обитает в небольших по численности и изолированных друг от друга группировках, в которых участие в размножении принимает, в силу особенностей биологии вида, ограниченное число самцов. 

Часть 3. История восстановления зубра в Беларуси 

Все современное поголовье зубров в Беларуси ведет свою родословную от нескольких животных, использовавшихся для восстановления вида в польском зубропитомнике, располагавшемся на территории Беловежской пущи, и от животных, содержавшихся в бывшем поместье графа Плессе. 

Польский зубропитомник начал функционировать в 1929 году, когда из уже упомянутого нами зоопарка Гагенбека польской стороне были переданы 3 чистокровных беловежских зубра (самец и две самки) и 4 особи (2 самца и 2 самки), полученных в результате гибридного скрещивания европейского зубра и американского бизона. Вскоре сюда же из Бойтценбурга был завезен бык по кличке Борус, являвшийся прямым потомком Кавказа и имевший на четверть кровь кавказского подвида, а из других мест – несколько других животных, представлявших собой как чистокровных беловежских зубров, так и гибридов зубра с американским бизоном. Таким образом, в зубропитомнике первоначально проводились селекционные работы в нескольких направлениях – по сохранению чистой беловежской линии, поддержанию беловежско-кавказкой линии и по получению сложных гибридов зубра и американского бизона. Последние к 1936 году были полностью вывезены из пущи в специализированный питомник, располагавшийся неподалеку от города Спала. 

К моменту начала Второй мировой войны и захвата немецкими войсками Польши в зубропитомнике Беловежской пущи содержалось 7 чистокровных беловежских зубров и 9 животных смешанной беловежско-кавказской крови. Питомник действовал и в годы войны, благодаря чему часть содержавшихся в нем зубров пережило пору военных невзгод. Правда, к концу оккупации количество чистокровных зубров уменьшилось до 4 особей. Численность животных беловежско-кавказкой линии даже несколько возросла – до 13 голов. 

В послевоенные годы польской стороной было принято решение о разведении в Беловежской пуще только чистокровных зубров. Все животные, имевшие примесь крови кавказской популяции, до 1950 года были вывезены за пределы пущи. 

Первые пять зубров прибыли в белорусскую часть Беловежской пущи в 1946 году. Они были переданы Советскому Союзу польской стороной по решению Международного общества по спасению зубра и были прямыми потомками Боруса, т.е. принадлежали к беловежско-кавказской линии разведения. Все эти животные являлись близкими родственниками, по причине чего получаемый от них приплод оказывался нежизнеспособным. В 1949 году Советский Союз в обмен на белых медведей, лосей и верблюдов приобрел у Польши еще одну группу зубров. Часть из них поступила в зубропитомник Приокско-Террасного заповедника и в Кавказский заповедник, а две самки и три самца были отправлены в пущу. По своей родословной эти животные являлись потомками зубров из поместья графа Плессе. 

Первоначально в белорусском питомнике поддерживались как беловежско-кавказская, так и чистокровная линии разведения. Наличие племенных книг и списков позволяло проводить рациональный подбор пар для воспроизводства и прослеживать родословные животных вплоть до их родоначальников. Поэтому, после принятия в 1955 году советско-польским совещанием по проблемам состояния и восстановления зубров решения о вывозе из пущи всех не чистокровных животных, отделить представителей беловежско-кавказской линии не составило труда. Все они были отправлены для дальнейшего разведения на Украину и Северный Кавказ. Последующие совместные совещания отечественных и польских зуброводов, проводившиеся в 1963, 1967 и 1969 годах, расширили границы территорий разведения чистокровной беловежской линии до Беларуси, Польши, за исключением Карпатского региона, и равнинной части европейской России. До времени распада Советского Союза животные беловежско-кавказских кровей на этом пространстве не содержались. Решение о выделении такой зоны было обусловлено появлением в Беловежской пуще, а затем – и на других равнинных территориях Польши и СССР вольноживущих популяций зубра. В польской части Пущи первое полноценное свободное стадо было сформировано в 1957 году, у нас – в 1961, когда в природу были выпущены три взрослых самца и две взрослых самки беловежской линии разведения. 

В первые десятилетия существования белорусского зубропитомника он регулярно пополнялся новыми животными. За период с 1946 по 1967 года сюда из Польши и Центрального зубрового питомника, располагавшегося на территории Приокско-Террасного заповедника, было завезено в общей сложности 50 зубров. Часть из них стала основателями вольноживущей популяции, активно формировавшейся на протяжении 1960-х годов. Всего на волю за этот период было выпущено 44 зубра, как сообщается в первичных источниках – чистокровной беловежской линии. В последующие годы приток новой крови был прекращен. Лишь в 1992 году в пущу прибыли из России два самца, вклад которых в улучшение генетического разнообразия вольноживущей популяции, по-видимому, оказался минимальным, так как численность последней к этому времени составляла около трех сотен особей. 

Вплоть до конца XX века основной тенденцией в мировой и отечественной практике зуброводства было наращивание численности животных без учета их генетического разнообразия. В результате такой непродуманной политики генофонд существующих в наши дни вольноживущих популяций сократился до 40-50% от первоначального генофонда животных-основателей современного поголовья вида. Чем это грозит для небольших по численности группировок достаточно наглядно демонстрирует история березинской вольноживущей популяции – второй по времени создания в Беларуси. 

В 1974 году на территорию Березинского заповедника из Центрального зубрового питомника было завезена группа из пяти животных (4 самки и 1 самец), которые после непродолжительного содержания в вольерах очутились на свободе. Ядро заповедной территории оказалась малопригодным для постоянного обитания стада, и на первую же зимовку зубры ушли за его пределы. Достаточно быстро у них выработалась стратегия сезонных миграций. В летний период звери обитали в лесных массивах на охраняемой территории, а осенью перемещались на сельскохозяйственные земли вне границ заповедника. 

Березинская популяция уникальна тем, что начало ей положили всего три зубра-основателя – один самец и две самки. Две другие самки погибли от рук браконьеров уже на второй год после выпуска. Попытка завезти в 1975 году в заповедник еще одну партию зубров окончилась неудачей. Из-за несогласованности и плохой организации работ по выпуску животных, их объединения с вольным стадом не произошло. 

Близкородственное скрещивание являлось нормой в березинской популяции с самого начала ее существования. Известны родословные ее основателей, уровень инбридинга которых с самого начала был высок. К шестому поколению (2004-2007 гг.) изолированного существования, его средний показатель в этой популяции достиг отметки, для которой характерно проявление признаков инбредной депрессии. Примечательно, что с 2009 года при наличии в стаде около 25 животных репродуктивного возраста рождение зубрят в нем полностью прекратилось. Сегодня березинская популяция пребывает в кризисе. Возраст большинства входящих в нее животных превышает 12-15 лет. Очевидно, что без завоза в нее новых особей эта группировка в ближайшие годы прекратит свое существование. 

И в Западной Европе, и в России давно уже осознали, чем грозит зубру разведение в небольших по численности и изолированных группировках. Для предотвращения этого там были разработаны собственные концепции и планы действий. В начале нынешнего столетия российская сторона отказалась от дальнейшего поддержания чистокровной беловежской линии и стала ориентироваться на создание стад беловежско-кавказского зубра, обладающего на сегодняшний день большим генетическим разнообразием. Одновременно было принято решение о формировании крупных по численности (свыше 1000 особей) группировок, способных гарантировать существование вида продолжительное время. Работы в этом направлении уже начаты российскими коллегами. Первая большая популяция создается в наши дни на территориях национальных парков Орловское Полесье, Угра и заповедника Калужские засеки. При ее формировании для повышения генетического разнообразия завоз животных осуществлялся из различных мест – российских и европейских зоопарков и зубропитомников, из белорусской вольноживущей популяции Беловежской пущи. 

Других ориентиров придерживается польская сторона, занимающая в наши дни ведущие позиции в работах по сохранению беловежского зубра на Западе. Здесь, как и прежде, поддерживают чистокровную беловежскую линию, уделяя большое внимание селекционной работе в зубропитомниках, ведению родословных книг и генетическим исследованиям. Из-за отсутствия свободных лесных территорий в Западной Европе, ставка делается на формирование небольших по численности вольноживущих стад с регулярным мониторингом их состояния и завозом новых животных. В некоторых европейских питомниках продолжают поддерживать беловежско-кавказскую линию разведения, однако смешения ее с чистокровными зубрами, как это происходит в России, не допускают. 

А что же Беларусь? У нас, как всегда, оказался свой, третий путь. Даже в тяжелые в экономическом плане 90-е годы в стране проводилась большая работа по сохранению вида. В рамках республиканской программы «Зубр» (Национальная «Программа по расселению, сохранению и использованию зубра в Беларуси») создавались новые популяции, одной из основных задач которых было снизить пресс разросшейся группировки Беловежской пущи на природные комплексы национального парка и стать ее резервом на случай непредвиденных обстоятельств. А таких обстоятельств, как отмечалось выше, в истории вида было немало. Большое внимание в теоретической части программы уделялось и вопросам сохранения генофонда беловежского зубра, для чего предполагалось наладить исследования по выявлению животных, ценных для поддержания генетического разнообразия вида и осуществлять регулярный завоз самцов в вновь созданные стада с целью обновления крови. К сожалению, далее этапа обоснований большинство таких предложений не пошло. 

Несомненным успехом программы «Зубр» стало создание в стране пяти новых вольноживущих группировок, что способствовало быстрому росту республиканского поголовья вида в последующие годы. Зубр появился в Озерском охотхозяйстве (территория Гродненского лесхоза), Воложинском (ныне – территория Республиканского ландшафтного заказника «Налибокский») и Осиповичском лесхозах, в экспериментальном лесоохотничьем хозяйстве «Лясковичи» Национального парка «Припятский», в Полесском радиационно-экологическом заповеднике. А в 2014 году в северной части республики по частной инициативе были начаты работы по созданию красноборской популяции. В планах государства – дальнейшее увеличение количества зубровых стад и формирование между ними миграционных коридоров. По числу зубров Беларусь занимает сейчас второе место в мире после Польши. Их поголовье оценивается в 1300-1400 голов. 

Насколько это хорошо и решена ли в действительности проблема сохранения вида в нашей стране? 

Если подходить к вопросу с чисто обывательской стороны, то исчезновение в ближайшие годы зубру в Беларуси не грозит, а его современная численность даже создает определенные проблемы управленческого и, в первую очередь, экономического характера. Вопрос, насколько количество соответствует качеству, в данном случае не рассматривается. К сожалению, такой подход характерен как для большей части государственных структур, ответственных за сохранение и восстановление зубра в Беларуси, так и для держателей вольноживущих стад. 

Все созданные в 1990-х-2000-х годах белорусские популяции являются клонами беловежско-пущанской и генетически ничем не отличатся от нее. А их генетическое разнообразие даже обеднено по сравнению с родительской группировкой. При формировании новых стад из Беловежской пущи завозилось от 14 до 18 произвольно отловленных на воле разновозрастных зубров – от 3 до 5 самцов и от 10 до 14 самок. И если для березинской популяции, произошедшей от трех особей, для достижения состояния инбредной депрессии понадобилось около 35 лет и 6-7 поколений животных, то в других группировках этот процесс будет проходить не так быстро. Но он уже идет и будет продолжаться далее, если не организовать завоз новых животных извне. Для этого необходимы ясное понимание, что в генетическом плане представляют на сегодняшний день белорусские зубры, продуманная организация обмена генетическим материалом между всеми белорусскими популяциями, поиск, подбор и транспортировка животных, необходимых для улучшения имеющейся в наших стадах крови, из-за рубежа. Последнее усложняется запретами на ввоз зубров, приравненных белорусской карантинной службой к домашнему крупному рогатому скоту, практически из всех европейских стран, где имеются центры его разведения. 

С позиций классических принципов управления популяциями редких видов животных, на пути сохранения зубра наша страна в последние годы продвинулась недалеко. Даже в технических вопросах создания новых стад зачастую не были соблюдены элементарные требования к подбору особей, подлежащих расселению, проведению ветеринарных и карантинных мероприятий при отправке зубров в места обитания. Был закрыт имевшийся на территории Беловежской пущи зубровый питомник, что исключает проведение в Беларуси целенаправленных селекционных работ. А стратегия, ориентированная только на количественное наращивание поголовья животных, отбросила страну из передовых рядов на обочину современных работ по восстановлению и сохранению вида. По существу, зуброразведением Беларусь занимается в добровольной изоляции и в условиях ограниченного финансового обеспечения. Немногочисленных средств, выделяемых на зубра в рамках Государственной программы «Охрана окружающей среды и устойчивое использование природных ресурсов», становится недостаточно даже на биотехнические мероприятия по поддержанию разросшихся стад. Ситуация усугубляется централизованным подходом к проблемам управления существующими популяциями, без учета местной специфики их обитания и особенностей биологии локальных групп. Слабо задействованы в принятии ключевых решений специалисты, работающие с конкретными популяциями на местах. Все это – тема для отдельной статьи, которая, возможно, со временем появится на сайте www.wildlife.by 

Сегодня, как никогда, необходим взвешенный и разумный диалог о судьбе белорусского зубра всех заинтересованных сторон – администраторов, ученых, общественности. Диалог без взаимных упреков и нападок, с осмыслением пройденного, осознанием современных проблем и планированием будущих работ и исследований. Пора количественного роста завершается, необходимо подумать о качестве.