Волк – хозяин зоны?

Прошло более 20 лет после чернобыльской катастрофы, прежде чем мне довелось попасть в зону отселения, в созданный на ее территории заповедник с жестким режимом охраны и посещения. В первую очередь меня интересовал животный мир: как он сохранился, как живет, какие отношения между видами? Как оказалось, все не так однозначно. Лишенные влияния антропогенного фактора, животные в первую очередь довольно сильно изменили свой суточный график жизнедеятельности. Теперь время активного бодрствования больше сместилось на день, и застать практически любого зверя на кормежке можно в любое время.

Так, нам не раз приходилось видеть кормящихся кабанов и лосей ближе к полудню, охотящегося волка встретили в два часа дня: идущую волчью стаю – в девять утра;

секача, лакомящегося в припятской затоке водяными орехами, в десять утра. И это случалось ежедневно. По рассказам охотоведа, подобный порядок установился на следующий год после отселения людей.  Животные начали обживать брошенные деревни, размножаться и жить в них, а впоследствии и умирать. Не раз находили павших диких кабанов прямо на сеновалах в брошенных сараях; на вид они почти всегда были сильно исхудавшими и ослабленными.

Во время охоты с вертолетов в 2006 г. волки прятались в пустых домах. Скрываясь от преследования, они запрыгивали туда через выбитые окна и не выходили, пока вертолет висел над домом, даже если по крыше производились выстрелы. А вот когда стальная птица приземлялась неподалеку, серые разбойники успевали выскочить из окна с обратной стороны дома и незаметно скрыться в ближайшем кустарнике или лесу.

Совсем недавно было принято решение о полном запрете в заповеднике всякой охоты, кроме научного отстрела.

Так, по зимнему учету 2007 г. на площади в 216 000 га проживает около 300 волков. Этот умнейший зверь сразу почувствовал снижение пресса человека на запретной территории и теперь ведет себя здесь как полноправный хозяин.

Ясно, что при такой высокой численности волка молодняк у многих копытных до весны практически не доживает. Несколько раз мы видели стада кабанов, в которых сеголетков почти не было, а те, что были, находились в довольно в истощенном состоянии. У взрослых кабанов некоторые особи были с оторванными ушами. Это – плата в борьбе за жизнь.

Осторожности у большинства диких животных, пожалуй, не убавилось. Ведь они и днем и ночью постоянно находятся под пристальным наблюдением волков, своих главных врагов и «пастухов», которые готовы в любую минуту совершить дерзкое нападение.

В одиннадцать часов дня звонят охотоведу Григорию Ивановичу Сысу, сопровождавшему нас по заповеднику, что прямо на глазах работников поста «Бабчин» два волка в 50 м от КПП напали на дикого кабана совершенно не боясь присутствия людей. Они не ушли пока не насытились, за полчаса съев треть двухлетнего кабана. Мы приехали на полчаса позже.

Через пару дней в восемь утра стая из шести волков гналась за лосем в какой-то сотне метров уже от другого КПП. О судьбе лося можно было только догадываться так как эту стаю мы видели из «скрадка»: у всех волков отвисали полные животы и, проходя рядом с привадой, они на нее даже не зашли. Так нагло волки ведут себя только в местах, где их никто не преследует, а еды хватает; хитрые звери ловко пользуются сложившейся ситуацией. Повышенная плотность волка на единице площади, конечно, сказывается на их взаимоотношениях, но не настолько, чтобы дело доходило до обычного братоубийства. Все дороги в заповеднике после вечерней пороши к утру практически истоптаны следами волчьих стай. Происходит элементарное обозначение и мечение границ своих территорий, их патрулирование куда чужаки особо не сунутся.

Да, количество волка превысило все мыслимые и немыслимые пределы. Если же среди этой популяции произойдет вспышка бешенства, болеть которым волки могут так же, как и лисица, то ситуация может стать очень серьезной и неуправляемой из-за постоянной миграции в прилегающие с заповедником районы. Говоря о других животных и птицах Полесского радиационно-экологического заповедника, нельзя не упомянуть орлана-белохвоста. Эта огромная птица с размахом крыльев в 2,5 м и весом до 5 кг найдена здесь на гнездовании в пяти местах и в последние годы стала довольно многочисленной, особенно на зимовке. В это время очень часто его можно встретить именно на остатках трапезы волчьих стай, где они вместе с беркутами, воронами, сороками, канюками доедают остатки погибших диких животных.

В отдельных местах мы встречали до десятка и более экземпляров орланов-белохвостов. Но ведут они себя крайне осторожно и при малейшей опасности к приваде не подлетают, чего не скажешь о других птицах, особенно врановых. Воронов на туше дикого кабана насчитывали около полусотни одновременно.

Между собой крупные пернатые хищники также ведут себя не по-джентльменски, везде мы наблюдали верховенство закона силы. Орланы прогоняли от более лакомых кусков беркутов, те же в свою очередь держали на расстоянии воронов. А вот сороки прямо из клюва у тех и других таскали кусочки, полностью оправдывая свое название воровок. Некоторые, очень наглые, пытались даже дергать за хвост самого беркута, а другие в это время хватали из-под носа отвлекшегося орла самое вкусное.

По всей видимости условия холодной зимовки накладывают свой отпечаток на сосуществование разных птиц, заставляют как-то примириться и стать терпимее к другим видам. Ведь беркут в иной ситуации мог бы в момент схватить наглых сороку, ворону или ворона, а здесь этого не происходило.

Мне удалось побывать в заповеднике всего несколько раз. Взаимоотношения между различными животными наблюдал с большим интересом, ведь в обычных местах, где звери ведут свой привычно ночной образ жизни и подвержены сильному воздействию антропогенного фактора, все это увидеть – и тем более запечатлеть на фото – маловероятно. Дикая жизнь зоны привлекательна именно своей непосредственностью.