Космос и звезды Армении, или Фотопленэр с духовным уклоном

Неотъемлемые составляющие Еревана – это розовый туф, аромат кофе, ритмы джаза и вид на Арарат. Существует поверье, что Арарат сам выбирает, кому показаться во всей своей красе. Нам он показался в первый же день. А через пару часов… исчез!

Художник-мистификатор

Напутствуя меня перед путешествием в 2014 году, директор туристической компании «Планета грез» армянка Анжела Сафарян, перечислив главные достопримечательности своей родины, вдогонку прислала смс-ку: «Музей Параджанова!». Как будто прочитав ее, организаторы нашего фотопленэра практически с этого музея и начали свою насыщенную программу.

Мы опаздывали, приехав за пару минут до закрытия, но директор музея Завен Саркисян великодушно распахнул перед нами врата в свое царство, где уже начинали возводить декорации к вечернему спектаклю: столы в зале накрывались для пышного застолья.

Мы же, подобно сказочной Алисе, неожиданно попали в настоящее Зазеркалье.

…Старые игрушки, осколки разбитой посуды, репродукции из журналов, письма, перья, мишура, бусины, сухоцветы, крышечки из фольги от молочных бутылок, прочий треш и утиль из гремучего сочетания несочетаемого превращаются здесь в удивительные коллажи.

А какие вырисовываются характеры! Здесь и губастый парикмахер Жора, зять Параджанова, и «неземная» Лиля Брик, и талантливая актриса Нато Вачнадзе вместе с призраками своих несыгранных ролей…

«Инфаркт» – разбитые электролампочки, зафиксированные клеем на листе фанеры. Хвалебное письмо Параджанову от Федерико Феллини, инкрустированное осколками перламутра, павлиньим пером и засушенными лепестками лотоса в старой декадентской рамке.

Вроде бы все до аскетизма просто, а на выходе неповторимая авторская работа, полная души, мысли, слез и смеха.

Фантастика! Это сродни бюджетному кино, когда весьма скудными материальными средствами решаются глобальные задачи, и никого уже не волнует, что здесь первично и что вторично: что бриллианты – фальшивые, а мех – искусственный.

Мир вещей не безлик у Параджанова, он является чуть ли не главным действующим лицом его картин, недаром все сцены мастер «поэтического кинематографа» сперва прорисовывал и выстраивал на бумаге, продумывая их до мельчайших подробностей! Он сам мастерил костюмы из старья, признаваясь в шутку: «Я же не Ротшильд, я должен все из этого г…на делать!»

И коллажи его рождались самым удивительным образом: Параджанов часто раздавал своим гостям материалы и задания: ты нарежь бумагу на квадратики, а ты – принеси слоника. Но только он один знал, в каком порядке будут размещены эти слоники-квадратики.

Параджанов, говорят, сам даже режиссировал свои портреты, чувствуя, что должно быть на заднем плане, что на переднем, какой поворот придать голове, он диктовал это фотографам, среди которых некогда был и сегодняшний директор его музея Завен Саркисян.

Свою нелегкую судьбу Параджанов выразил в одном предложении: «Я армянин, рожденный в Тбилиси и посаженный в русскую тюрьму за украинский национализм».

С Минском у Параджанова фатальная связь. Cчитается, что его творческая встреча с белорусской молодежью 1 декабря 1971 года послужила одной из причин второго уголовного дела, заведенного на мастера.

Речь режиссера сохранилась: Параджанов обвинял, что в советской режиссуре полный застой и деградация, один только приличный режиссер – Тарковский, картины про Ленина снимают бездари, прошелся и по «Дворянскому гнезду» Кончаловского, и по «Войне и миру» Бондарчука. Довольно бесстрашное выступление язвительного человека безо всякой оглядки на время и условности.

«Художники не несут в себе креста поэтического, не несут мира своего, они пусты, декоративны и сыты. В особенности московские художники. Поэтому у них все время провал за провалом».

Из присужденных пяти лет Параджанов отсидит четыре с лишним – несмотря на мировую кампанию по его освобождению, где за мастера горой встали всемирные знаменитости, от Феллини и Антониони до Джона Апдайка.

На зоне, чтобы не повредиться умом в «мире рецидивистов, торбочистов, бакланов, убийц, грабителей, развратников, насильников», беспрерывно рисовал, из всего, что только попадется под руку, создавал коллажи. На крышечках от кефирных бутылок выдавливал профили – получались серебряные «талеры» (один из таких «талеров», отлитый в серебре, впоследствии станет призом кинопремии «Амаркорд», учрежденной Феллини и Гуэрро, а другой – армянской кинопремии «Золотой абрикос»).

Лиля Брик, Виктор Шкловский, Ив Сен Лоран, Белла Ахмадулина, Алла Демидова, Майя Плисецкая, Тонино Гуэрра, Марчелло Мастрояни, Паоло Пазолини – список его именитых друзей можно продолжать, хотя многие и не выдерживали его вздорный характер.

Концептуальные картины самого Параджанова – «Тени забытых предков» и «Цвет граната» – некогда были предметом обсуждения творческой интеллигенции, его произведения и по сей день волнуют и будоражат многие умы.

«Ты посмотри, и директор музея, и его сотрудники все еще трепещут перед именем Параджанова, поклоняются ему, как божеству. Он до сих пор диктует им правила игры! Сколько лет минуло со дня его смерти, а они все еще служат ему верой и правдой», – сказал мне один из участников пленэра. Он признался, что ему было дискомфортно в этом знаковом доме. А я словно растворилась в необыкновенной атмосфере, почувствовала себя героиней новой постановки великого Параджанова, и хотелось молча созерцать, медитировать, впитывать все и тихо дрейфовать в течении его мыслей.

Казалось, это сам космос заглянул в мои глаза. «Перезагрузка»? Такое заколдовывающее чувство я испытывала лишь однажды, много лет назад, в музее Сальвадора Дали в Фигерасе.

…Рыба-графин с рыбками-стаканчиками на старинном буфете у многих вызвала улыбку умиления: редко в какой семье не «водились» подобные.

У моей бабушки такие же стояли на похожем серванте в кухне (возможно, одна маленькая рыбка даже доплыла до сегодняшнего дня), но я плохо представляю себе, что же из них могли пить? Один из главных хмельных напитков Армении – коньяк?

Самая популярная здешняя линейка коньяков – «АрАрАт». Ной, по легенде, причалил свой ковчег к горе Арарат. Спустившись в долину, посадил виноград, сделал вино и напился пьян. Видимо, сказался многолетний «сухой закон»…

Процессу приготовления армянского коньяка, предшествуют отжим сока, дистилляция и созревание в дубовых бочках. Коньяк должен выдерживаться более трех лет. В это время, говорят, напиток немного испаряется – здесь это красиво называют долей ангелов. Чуть хмельные ангелы реют над горными дорогами и глубокими ущельями прекрасной страны, поют небесными голосами и охраняют усталых путников, щедро одаривая всех без разбору богатыми впечатлениями…

Джазмен-импровизатор

Еще один бренд Еревана и Армении, подобный знаменитому коньяку, это джаз. «Музыку стиляг» здесь обожали и слушали еще тогда, когда во всем Советском Союзе она была «под запретом».

Местная богема любит собираться в ереванском «Малхас джаз клубе» на Пушкина, 52, созданном известным джазменом Левоном Малхасяном, или, как его здесь с любовью называют, Малхасом. Чтобы услышать импровизации харизматичного маэстро, нам пришлось дождаться полуночи.

А до этого времени публику разогревали другие артисты, причем, делали это довольно неплохо. Но все, как один, ждали Его.

Седой армянин лет семидесяти в куртке-бомбере, с массивными цепями на шее и сигаретой в зубах, чуть на подпитии, как крейсер, пересек зал и присел к инструменту… И мы ощутили, что ожидание не было напрасным. Он играл с явным кайфом, даже отвернувшись от рояля, чем приводил зал в полнейший экстаз.

На стенах клуба многочисленные автографы знаменитостей и фотографии: через праздничный стол к пианисту тянется президент России Владимир Путин, джазмен в компании с российским премьером Дмитрием Медведевым...

…А все началось с квартета при Институте иностранных языков в начале 60-х. Коллектив выступал на студенческих вечеринках, гастролировал, принимал участие во всесоюзных фестивалях. В Воронеже в 1971 году квартет получил главный приз, а Левон Малхасян признан лучшим пианистом фестиваля. В качества арт-директора кафе «Поплавок» после развала СССР он создает атмосферу настоящего джазового клуба, организует международные джаз-фестивали. И, наконец, в 2006 году в Ереване открывается джаз-клуб «Малхас», который сразу же стал культовым местом, куда перебрались все элитные слушатели и лучшие музыканты. Любопытно, что, играя, как бог, корифей армянского джаза не имеет музыкального образования…

Фото Сергея Плыткевича

Продолжение следует

Часть вторая.