Николай Бенделиков: «У меня работа мечты: получаю удовольствие – а за это еще и зарплату платят!»

«В охотхозяйство пришел в сентябре 2006 года, директором в то время был Николай Шушкевич.

До этого я работал в Клястицком отделении организации «Интерфорест», которая занималась переработкой древесины, еще раньше – егерем в лесхозе; кстати, сегодня мой бывший обход – на территории нашего хозяйства.

Места эти мне были прекрасно знакомы, я частенько ездил сюда на охоту на волков – и с Николаем Николаевичем Воробьем, и с Валерием Михайловичем Кремсом. И флажили, и стреляли…

Сразу же вспоминается забавная история, связанная с первыми днями работы в охотхозяйстве. Егеря Толя Макеенок и Коля Вондяк занимались тогда изготовлением солонцов. Осинник сухой, корился плохо – они насилу по пять штук за день делали. Я же проявил стахановскую выработку, не разгибаясь, без обеда, – двадцать пять! Ну, думаю, пока они будут «догонять», четыре дня у меня в запасе – появится свободное время, похожу, поизучаю лес… Прихожу на работу, а Шушкевич, царство ему небесное, спрашивает, кто сколько сделал. Отвечают хлопцы, отвечаю я. «Молодец, новый работник! Вы – в лес, а ты, Коля, назначаешься ответственным за солонцы!»

Когда пришел в хозяйство, это было начало активного строительства вышек, сами же работали на тракторах, пахали-сеяли. У всех трактора нормальные, а мне, как молодому «бойцу», дали тот, который с «пускача» надо заводить – и ничего, справлялся. Днем на тракторе, вечером – в лес. Спать иногда приходилось на вышках. Но работа нравилась. Как говорит моя дочь: «Хорошо тебе, папа: получаешь удовольствие, и зарплату еще за это платят!»

Два года подряд я занимал первое место в стране по добыче хищника. За самую первую премию (от государства, не от хозяйства!) домой морозильник купил – вот какая была сумма. Мой личный рекорд – девять волков! Однажды провел на вышках одиннадцать ночей подряд, караулил. Летом ночи короткие, но я успевал до работы чуток поспать и даже выспаться. Мне хватало. Тем не менее и днем была служба. Повезло: работала бригада строителей, которая занималась ремонтом вышек. Привезу их, пару минут посплю, пока они там болт какой закрутят, досочку поменяют – полезли на следующую.

Помню, на одиннадцатую ночь только я сел на вышку, только начало темнеть – как волк вышел. Старый, матерый… Умный. Остановился перед поляной, перед вышкой. А я сам делал эту вышку, чтобы лежать на ней с комфортом. Прицелился: тах! Он и взвыл.

Вообще для меня самый любимый вид охоты – на волка. А самое большое удовольствие сегодня я получаю от того, когда сопровождаю охотника, и зверя добывает он, это надо видеть: радостный, в эйфории.

Ведь как случается в нашем деле: если охотник что-то добыл, то он молодец, а если пять раз стрелял и промахнулся, то виноват егерь… И неважно, что последний выложился на все 100%.

К примеру, к нам два года подряд ездит один немецкий охотник, его током ударило – от силы может пройти пару сотен метров, устает быстро, весь трясется, задыхается. А охота на глухаря предполагает, что надо простоять на месте какое-то время, не шевелясь. Помочь такому клиенту – считаю, и будет верх мастерства.

Пытаюсь «разруливать» ситуации следующим образом: молодого охотника направлю на тот ток, к которому подобраться труднее, через болото, где нужно приложить больше усилий. А «проблемным» охотникам предложу более легкий маршрут. Мы с Игорем Александровичем стараемся тех, кто посложнее, взять на себя.

Для меня, поверьте, все егеря одинаковые! Молодежь мы сразу приучаем к тому, что у нас все делается во имя клиента. Учим не бояться сложностей. Они и сами тем больше радуются, чем труднее им досталась победа. Когда чего-то достигаешь нелегким трудом, то формируется самоуважение, самомнение, если хотите.

…Приезжает охотник к нам на тур, на 5-6 дней. Например, удача улыбнулась ему сразу же в первый день – все остальное время мы его возим по угодьям, он смотрит, сидит на вышках, ездит на ток, фотографирует. Оленей, уток, глухарей. У него ведь не только интерес выстрелить, но и получить эмоции. Смешно, но вначале гости даже в первый день стрелять не хотели – думали, что их потом в лес не повезут…

Мы показываем им зверя, пусть убедятся, что его у нас еще полным-полно. Тем более когда у клиента нет уже волнения, связанного с добычей, он получает эстетическое удовольствие. Ведь наша конечная цель – это довольный клиент! Когда он возвращается в номер, аж подпрыгивает от счастья.

Учитывая психологию клиентов, мы и в первые дни можем гостя возить по лесу, показывая молодняк, а затем аккуратненько подводим к добыче. Мы же знаем, какой им нужен трофей, знаем, в какой части наших угодий его отыскать. Подводим, уточняем вес – выстрел! Все довольны.

Как определить вес трофея на глаз, нас обучают: и НПЦ семинары проводит, и опытным путем охотничью науку постигаем. Оптика у нас в хозяйстве отличная. А определенная погрешность допустима. Конечно, случается, что приезжают с желанием получить красивый трофей, чтобы и «рога лопатой», и вес… 5 килограммов. Таких я сразу же «отрезвляю»: подумайте, мол, сами, как такое может быть, если только один череп весит 4 килограмма?!

Поверите, но женщина-охотник волнуется меньше, намного меньше. Подводим мы, к примеру, охотника к тому же самому глухарю, и когда мужик слышит песню – хоть ты ему рот затыкай, таким звучным эхом отдаются удары сердца! Тах-тах-тах… Как будто втроем идем. Кажется, что и глухарь услышит. Начинает адреналин гулять, усиливается волнение, выстрелить не может. Успокаиваю. А с женщинами так не бывает, они более хладнокровны. Когда в прошлом году немцы во главе с Йоргом Эберитчем приезжали фильм снимать, то в первый день на глухариную охоту отправилась барышня из съемочной группы. Погода отвратительная: ветер, дождь хлещет – но егерь наш, Саша Самойленко, подвел ее, как надо, и добыли они глухаря. А на следующий день поехали на съемку: совсем иная картинка, погода идеальная, тихо, глухари франтами гуляют, токуют, бегают. Но тогда мы совместно решили, что вчерашний трофей ценнее именно из-за трудностей: чего добывать, когда они, считай, сами к тебе в руки лезут.

Я и в лесхозе работал с иностранцами, проводил охоты, мог наблюдать. Из всех клиентов немцы – наиболее дисциплинированные. А итальянцам, особенно южным, главное не кивнуть головой, когда он рассказывает – это для них знак, что ты понимаешь и слушаешь, – иначе «заболтают». Такие темпераментные, не успокоить, не остановить. Поэтому с ними лучше выждать паузу, помолчать. Как-то по весне приезжали такие на охоту на вальдшнепа, один начал мне что-то рассказывать – и я ему на автомате кивнул, так потом чуть выжил.

Про россиян отмечу, что раньше они приезжали с мыслью, что, коль есть деньги, то можно стрелять все. Мы их много лет воспитывали: заплатил за сеголетка, будь добр, добывай сеголетка. Всячески пресекали попытки поиска компромисса: «А кто нас тут, в лесу, проверит?» Было очень трудно все это переломить, но сегодня клиент уже совсем другой: без команды за ружье не схватится – ведь штрафные санкции нешуточные. И все в договоре прописаны.

Что же касается языкового барьера, то я его не ощущаю. Помню, правда, случай, когда только начинал работать, приехал охотник-англичанин. Повел я его на лося на вабу, и лось подошел на 60 метров, стоит боком – лучше не придумаешь. Я ему и по-русски, и по-немецки – а он не стреляет. Стоит, смотрит, головой кивает. Лосю это, видимо, надоело, и он удалился. Выяснилось, кроме как по-английски мой клиент не понимает, я на следующий день через переводчицу узнал: ему показалось, что команды стрелять от меня не было.

В тот же день мы и добыли трофей, уже в другом месте, но такого же рогатого красавца. Уже без лишних слов, я только головой кивнул.

Насчет везения. Урочище Лосинка, например, не самое удачное для меня место. Когда еще у нас водился кабан, то там два клиента друг за другом по кабану промазали – больше я туда охотников не вожу.

Пока не было опыта регуляции потока, то могло так случиться, что в одну неделю приезжали 10 клиентов, а в другую – один. Сделали выводы. Стараемся прикрепить к охотнику двух егерей. Один из них, к примеру, с клиентом, а другой вабит зверя. Сотрудникам и отдых ведь нужен, об этом тоже думаем.

Если же число клиентов будет прирастать, то месяца на охоту нам будет мало. Мы же добывать можем не только во время гона, но и потом, пока рога венчают головы. Ведь достойные старые самцы выходят на подкормку только в декабре. Олень – хитрый зверь, на него трудно охотиться; это на молодых несложно, а старый – мудрый, как человек. Он с одной самкой тихонько в кустах держится, попробуй отыскать. Если олень среднего возраста, с неплохими рогами, то он водит гарем 20 самок, ревет так, что издалека слышно – но его ведь жалко добывать, он еще потомство может оставить.

Могу также отметить, что сегодня изменился и тот клиент, который бывает на наших оборудованных стоянках. Приехали – видят: чисто, и после себя грязь не оставят.

Не очень давно был у меня случай на стоянке Бурлево-2, гуляла молодежь, девочки разукрашенные, юбок почти нет, смотрю: пьют, бутылки валяются. Ну, думаю, задам я вам! Накрутил себя, фотоаппарат приготовил. Да только вижу: просыпаются утречком две красавицы, в мешки мусор быстренько собрали, красоту навели, убрали – и досыпать в палатку. Признаться, не ожидал такого… Через пару дней приехал я на ту стоянку, а там чистенько, как будто никого и не было. Единственное, дров стало меньше. Только по этому признаку и можно определить, что там люди побывали.

Прошлый год был трудный, сырой, но мы столько построили дорог! Все лежневки заменили, сегодня у нас повсюду трубочки проложены. Это Николай Николаевич в Европе подсмотрел. Петр Яковлевич Кушка – молодец, понимает и в строительстве, и в мостах, и в дорогах, делает на совесть, переделывать не любит…

А босс у нас – голова! Если бы не он, то ничего бы здесь не было. Перенимает европейский опыт и нас обучает. Николай Николаевич о егерях печется, воспитывает.

Я с ним часто езжу по лесу, вижу, как он переживает за зверя. Раньше он не так охотился. Мы, если хотите знать, целую неделю уговаривали, чтобы он добыл «золотого» оленя, стрелять жалел. Я и сам, признаться, жалею, ведь все эти олени, лани, косули выращены здесь нами...

Вот волка мне не жаль! Это умный зверь, умнее его нет – настоящий соперник. Все недоработки егеря – на пользу волку. Он может использовать один шанс из тысячи! Доказательства? Да с теми же флажками. Они должны находиться где-то на уровне колена: ведь волк идет с опущенной головой. Один-два висят выше уровня глаз или ниже – считай, подарок сделали: волк этот шанс обязательно использует. Или перепрыгнет, или подлезет.

Когда флажат волка, у охоты должен быть один руководитель, все должны ему подчиняться. Чуть какие разногласия между участниками – и волк ушел, сколько раз так бывало, остается каких-то сто метров, чтобы обтянуть флажки, а мы потеряли зверя. А уже висит восемь или десять километров флажков – и ничего не поделаешь, пошли сматывать.

Наш коллектив, его егерский состав, подбирался годами. Ради денег здесь никто не будет работать, тут нужно быть фанатом. Мы старались выбирать людей не просто опытных, а не ленивых, с горящими глазами. Ведь если есть желание, то, как говорится, научить можно всему. Егерская работа – это же не только охота, но и много другого. Где-то надо меньше поспать, понаблюдать, ты действительно должен знать в своем обходе каждого зверя чуть ли не «в лицо»! Охрана, подкормка, заготовка кормов тоже входит в обязанности егеря.

Чем еще хорош наш коллектив? Развиваем коллективизм и взаимовыручку. Один, например, повел клиента, а 3-4 человека ждут сигнала в соседних обходах: как только добыли зверя, все быстренько съехались, сфотографировали, добычу дружно погрузили. Не надо полночи возиться. Клиентов это тоже сильно впечатляет».

Записала Наталья Плыткевич, фото Сергея Плыткевича и из личного архива Николая Бенделикова